Священное Писание является главным источником нашего знания о Боге и о Христе. Но Писание может быть понято и истолковано по-разному: все ереси были подкреплены ссылками на Писание и цитатами из Библии. Поэтому необходим некий критерий правильного понимания Библии: таким критерием в Церкви является Священное Предание, частью которого Писание является. Священное Предание включает в себя весь многовековой опыт жизни Церкви, отраженный помимо Писания в деяниях и вероопределениях Вселенских Соборов, в творениях Святых Отцов, в литургической практике.
Священное Предание не является просто дополнением к Писанию: оно свидетельствует о постоянном и живом присутствии Христа в Церкви. Весь пафос Нового Завета в том, что его авторы были "свидетелями": "О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши - о Слове жизни, ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам" (1 Ин. 1:1-2). Но Христос продолжает жить в Церкви, и опыт соприкосновения с Ним, жизни в Нем рождает новое свидетельство, которое запечатлевается в Предании. Евангелие говорило о Христе как Боге и человеке, но церковному Преданию предстояло сформулировать догмат о соединении Божества и человечества во Христе. Разработкой этого догмата занимались в эпоху христологических споров (IV-VII вв.).
Во второй половине IV века Аполлинарий Лаодикийский учил, что предвечный Бог Логос воспринял человеческую плоть и душу, но не воспринял человеческий ум: вместо ума у Христа было Божество, слившееся с человечеством и составившее с ним одну природу. Отсюда знаменитая формула Аполлинария, впоследствии ошибочно приписанная святому Афанасию: "одна природа Бога Слова воплотившаяся". По учению Аполлинария, Христос не вполне единосущен нам, так как не имеет человеческого ума. Он является "небесным человеком", лишь воспринявшим человеческую оболочку, но не ставшим полноценным земным человеком. Некоторые последователи Аполлинария говорили, что Логос воспринял только человеческое тело, а душа и дух у Него Божественны. Иные шли дальше и утверждали, что Он и тело принес с неба, а прошел через Святую Деву, "как через трубу".
Противниками Аполлинария и представителями другого течения в христологии стали Диодор Тарсийский и Феодор Мопсуэестийский, учившие о сосуществовании во Христе двух отдельных самостоятельных природ, которые соотносятся следующим образом: Бог Логос вселился в человека Иисуса, Которого Он избрал и помазал, с Которым "соприкоснулся" и "сжился". Соединение человечества с Божеством, согласно Феодору и Диодору, было не абсолютным, а относительным: Логос жил в Иисусе как в храме. Земная жизнь Иисуса, по Феодору, есть жизнь человека в соприкосновении с Логосом. "Бог от вечности предвидел высоконравственную жизнь Иисуса и в виду этого избрал Его органом и храмом Своего Божества". Поначалу, в момент рождения, это соприкосновение было неполным, но по мере духовного возрастания и нравственного совершенствования Иисуса оно становилось полнее. Окончательное обожествление человеческой природы Христа произошло уже после Его искупительного подвига.
В V веке ученик Феодора Несторий, патриарх Константинопольский, вслед за своим учителем, сделал резкое различие между двумя природами во Христе, отделив Господа от "образа раба", храм от "живущего в нем", Вседержителя Бога от "споклоняемого человека". Несторий предпочитал называть Пресвятую Деву Марию Христородицей, а не Богородицей на основании того, что "Мария не родила Божество". Волнения в народе по поводу термина "Богородица" (народ не хотел отказываться от этого освященного традицией именования Святой Девы), а также острая критика несторианства святым Кириллом Александрийским привели к созыву в 431 году в Ефесе III Вселенского Собора, сформулировавшего (хотя и не окончательно) учение Церкви о Богочеловеке.
Ефесский собор говорил о Христе преимущественно в терминологии святителя Кирилла, говорившего не о "соприкосновении", а о "соединении" двух природ во Христе. В воплощении Бог усвоил Себе человеческую природу, оставшись при этом Тем, Кем был: то есть будучи совершенным и всецелым Богом, Он стал полноценным человеком. В противовес Феодору и Несторию святой Кирилл постоянно подчеркивал, что Христос - одна нераздельная личность, одна ипостась. Таким образом, отказ от термина "Богородица" означает отрицание тайны боговоплощения, потому что Бог Слово и человек Иисус - одно и то же Лицо: "Мы научены от Божественного Писания и Святых Отцов исповедовать Одного Сына, Христа и Господа, то есть Слово от Бога Отца, Рожденное от Него прежде веков, образом неизреченным и подобающим только Богу, и Его же в последние времена нас ради Рожденного от Святой Девы по плоти, и так как она родила Бога Вочеловечевшегося и Воплотившегося, то именуем ее Богородицей. Один есть Сын, Один Господь Иисус Христос и до воплощения, и после. Не было двух различных сынов: одного Слова от Бога Отца, а другого - от Святой Девы. Но веруем, что Тот же Самый предвечный и по плоти от Девы рожден". Настаивая на единстве личности Христа, святой Кирилл употреблял и сомнительную формулу Аполлинария "одна природа Бога Слова воплотившаяся", думая, что эта формула принадлежит святому Афанасию Александрийскому. Святитель Кирилл, в отличие от предшествовавших ему по времени Каппадокийцев, употреблял термин "природа" (ousia) как синоним термина "ипостась" (hypostasis), что, как вскоре выяснилось, стало источником новых недоумений в восточно-христианской христологии.
Новая волна христологических споров середины V в. была связана с именами Диоскора, преемника святителя Кирилла на Александрийской кафедре, и столичного архимандрита Евтихия. Они говорили о полном "слиянии" Божества и человечества в "одну природу Бога Слова воплотившуюся": формула Аполлинария-Кирилла стала их знаменем. "Бог умер на кресте" - так выражались сторонники Диоскора, отрицая возможность говорить о некоторых действиях Христа как о действиях человека. Евтихий после долгих уговоров принять учение о двух природах во Христе сказал: "Исповедую, что Господь наш состоял из двух природ до соединения, а после соединения исповедую одну природу".
IV Вселенский Собор, созванный в 451 году в Халкидоне, осудил монофизитство и отказался от аполлинарианской формулы "одна природа воплотившаяся", противопоставив ей формулу "одна ипостась Бога Слова в двух природах - божественной и человеческой". Православное учение еще до начала Собора было выражено святителем Львом, папой Римским: "Одинаково опасно признавать во Христе только Бога без человека или только человека без Бога... Итак, в целостной и совершенной природе истинного человека родился истинный Бог, весь в Своем, весь в нашем... Тот, Кто есть истинный Бог, Тот же есть истинный человек. И ни малейшей неправды нет в этом единении, так как совместно существуют и смирение человека, и величие Божества... Одно из них блистает чудесами, другое подвергается уничижению... Смиренные пелены показывают младенчество ребенка, а лики ангелов возвещают величие Всевышнего. Алкать, жаждать, утомляться и спать, очевидно, свойственно человеку, а пять тысяч человек насытить пятью хлебами, самарянке подать воду живую, ходить во водам моря, заставить успокоиться поднимающиеся волны, запретить ветру, без сомнения, свойственно Богу". Каждая природа, таким образом, сохраняет полноту своих свойств, но Христос не делится на два лица, оставаясь единой ипостасью Бога Слова.
В догматическом вероопределении Собора указывается, что Христос единосущен Отцу по Божеству и единосущен нам по человечеству, а также что две природы во Христе соединены "неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно". Эти чеканные формулировки показывают, какой остроты и зоркости достигла богословская мысль Восточной Церкви в V веке, и вместе с тем - с какой осторожностью пользовались Отцы терминами и формулами, пытаясь "выразить невыразимое". Все четыре термина, говорящие о соединении природ, строго апофатические - начинаются с приставки "не-". Этим показано, что соединение двух природ во Христе есть тайна, превосходящая ум, и никакое слово не в силах описать ее. С точностью говорится лишь, как не соединены природы - во избежание ересей, сливающих, смешивающих, разделяющих их. Но сам образ соединения остается сокрытым для человеческого ума.
Две доктрины, о которых можно сказать, что патристический период внес решающий вклад в их развитие, связаны с Личностью Иисуса Христа (область богословия, которая, как мы уже отмечали, обычно называется "христологией") и Его Божественной природой. Они органически связаны друг с другом. К 325 г., то есть к I Вселенскому, (Никейскому) собору ранняя Церковь пришла к выводу, что Иисус "единосущен" (homoousios ) Богу. (Термин "homoousios " можно также перевести как "единый по сути" или "консубстанциальный" - англ, con -substantial ). Данное христологическое заявление вскоре приобрело двоякое значение. Во-первых, оно прочно закрепило на интеллектуальном уровне духовную важность Иисуса Христа для христиан. Во-вторых, однако, оно стало представлять серьезную угрозу для упрощенных концепций Бога. Если признать Иисуса "состоящим из той же субстанции, что и Бог", то вся доктрина Бога потребует переосмысления в свете этого вероучения. Именно по этой причине, историческое развитие доктрины о Троице относится к периоду непосредственно после достижения в христианской Церкви христологического консенсуса. Богословские размышления и дискуссии о природе Бога могли начаться лишь после того, как Божественность Иисуса Христа стала общепризнанной отправной точкой для всех христиан.
Необходимо отметить, что христологические споры происходили, в основном, в восточно-средиземноморском мире и велись на греческом языке, часто в свете исходных предпосылок основных древнегреческих философских школ. Практически, это означало, что многие центральные термины христологических споров в ранней церкви были греческими; часто это были термины, которые использовались в языческой греческой философской традиции.
Основные черты патристической христологии будут достаточно подробно рассмотрены в девятой главе данной книги, к которой мы и отсылаем читателя. На этом раннем этапе исследования, однако, мы можем отметить основные вехи патристического христологического спора в виде двух школ, двух споров и двух соборов.
1 Школы. Александрийская школа уделяла особое внимание Божественности Иисуса Христа и толковала эту Божественность как "Слово, ставшее плотью". Библейским текстом, который приобрел центральное значение для представителей этой школы, служили слова из стиха Ин.1.14: "И Слово стало плотию, и обитало с нами". Этот акцент на идее воплощения привел к тому, что праздник Рождества Христова стал считаться особенно важным. В отличие от этого, Антиохийская школа делала акцент на человечности Христа и придавала особое значение Его нравственному примеру (См. пункты "Александрийская школа" и "Антиохийская школа" в разделе "Патристические дебаты о Личности Христа" в главе 9).
2. Споры. Арианский спор в четвертом веке общепризнанно считается одними из наиболее значительных в истории христианской Церкви. Арий (ок.250 - ок.336 гг.) утверждал, что титулы, использованные в Библии по отношению к Иисусу Христу, которые, по всей видимости, указывают на Его равный статус с Богом, представляют собой на самом деле не более чем титулы вежливости и почитания. Иисуса Христа следует считать сотворенным, хотя и занимающим первое место среди всего остального творения. Подобное заявление Ария встретило решительное противодействие со стороны Афанасия Великого, который, в свою очередь, утверждал, что Божественность Христа имеет центральное значение для христианского понимания спасения (относится к той области христианского богословия, которая традиционно называется "сотериологией"). Он, таким образом, утверждал, что христология Ария является несостоятельной сотериологически. Иисус Христос Ария не мог искупить павшее человечество. В конце концов, арианство (так называлось движение, связанное с именем Ария) было публично объявлено ересью. За ним последовал аполлинарианский спор, в центре которого стоял Аполлинарий Младший (ок.310 - ок.390 гг.). Будучи яростным противником Ария, Апполинарий утверждал, что Иисуса Христа нельзя считать полностью человеком. В Христе человеческий дух заменен Логосом. В результате этого Христос не обладает в полной мере человечностью. Такие авторы, как Григорий Назианин считали эту позицию грубой ошибкой, поскольку она подразумевала, что Христос не мог полностью искупить человеческую природу (См. раздел "Патристические дебаты о Личности Христа" в главе 9).
3. Соборы. Никейский собор был созван первым христианским императором Константином с целью урегулирования дестабилизирующих христологических раздоров в его империи. Он в дальнейшем стал называться Первым Вселенским собором (то есть собрание христиан со всего христианского мира, решения которого считались обязательными для всех церквей). В Никее (ныне город Изник на территории современной Турции) был урегулирован арианский спор. Собор заявил, что Иисус Христос "единосущен" Богу-Отцу, отвергнув тем самым арианскую позицию в пользу настойчивого утверждения Божественности Христа. Халкидонский собор (451 г.), или Четвертый Вселенский собор, подтвердил решения Никейского Собора и отреагировал на споры, которые разразились по поводу человечности Христа.
Две доктрины, о которых можно сказать, что патристический период внес решающий вклад в их развитие, связаны с Личностью Иисуса Христа (область богословия, которая, как мы уже отмечали, обычно называется "христологией") и Его Божественной природой. Они органически связаны друг с другом. К 325 г., то есть к I Вселенскому, (Никейскому) собору ранняя Церковь пришла к выводу, что Иисус "единосущен" (homoousios ) Богу. (Термин "homoousios " можно также перевести как "единый по сути" или "консубстанциальный" - англ, con -substantial ). Данное христологическое заявление вскоре приобрело двоякое значение. Во-первых, оно прочно закрепило на интеллектуальном уровне духовную важность Иисуса Христа для христиан. Во вторую очередь, однако, оно стало представлять серьезную угрозу для упрощенных концепций Бога. Если признать Иисуса "состоящим из той же субстанции, что и Бог", то вся доктрина Бога потребует переосмысления в свете этого вероучения. Именно по этой причине, историческое развитие доктрины о Троице относится к периоду непосредственно после достижения в христианской Церкви христологического консенсуса. Богословские размышления и дискуссии о природе Бога могли начаться лишь после того, как Божественность Иисуса Христа стала общепризнанной стартовой позицией для всех христиан.
Необходимо отметить, что христологические споры происходили, в основном, в восточно-средиземноморском мире и велись на греческом языке, часто в свете исходных предпосылок основных древнегреческих философских школ. Практически, это означало, что многие центральные термины христологических споров в ранней церкви были греческими; часто это были термины, которые использовались в языческой греческой философской традиции.
Основные черты патристической христологии будут достаточно подробно рассмотрены в девятой главе данной книги, к которой мы и отсылаем читателя. На этом раннем этапе исследования, однако, мы можем отметить основные вехи патристического христологического спора в виде двух школ, двух споров и двух соборов.
1 Школы. Александрийская школа уделяла особое внимание Божественности Иисуса Христа и толковала эту Божественность как "Слово, ставшее плотью". Библейским текстом, который приобрел центральное значение для представителей этой школы, служили слова из стиха Ин.1.14˸ "И Слово стало плотию, и обитало с нами". Этот акцент на идее воплощения привел к тому, что праздник Рождества Христова стал считаться особенно важным. В отличие от этого, Антиохийская школа делала акцент на человечности Христа и придавала особое значение Его нравственному примеру (См. пункты "Александрийская школа" и "Антиохийская школа" в разделе "Патристические дебаты о Личности Христа" в главе 9).
2. Споры. Арианский спор в четвертом веке общепризнанно считается одними из наиболее значительных в истории христианской Церкви. Арий (ок.250 - ок.336 гг.) утверждал, что титулы, использованные в Библии по отношению к Иисусу Христу, которые, по всей видимости, указывают на Его равный статус с Богом, представляют из себяна самом деле не более чем титулы вежливости и почитания. Иисуса Христа следует считать сотворенным, хотя и занимающим первое место среди всего остального творения. Подобное заявление Ария встретило решительное противодействие со стороны Афанасия Великого, который, в свою очередь, утверждал, что Божественность Христа имеет центральное значение для христианского понимания спасения (относится к той области христианского богословия, которая традиционно называется "сотериологией"). Он, таким образом, утверждал, что христология Ария является несостоятельной сотериологически. Иисус Христос Ария не мог искупить павшее человечество. В конце концов, арианство (так называлось движение, связанное с именем Ария) было публично объявлено ересью. За ним последовал аполлинарианский спор, в центре которого стоял Аполлинарий Младший (ок.310 - ок.390 гг.). Будучи яростным противником Ария, Апполинарий утверждал, что Иисуса Христа нельзя считать полностью человеком. В Христе человеческий дух заменен Логосом. В результате этого Христос не обладает в полной мере человечностью. Такие авторы, как Григорий Назианин считали эту позицию грубой ошибкой, поскольку она подразумевала, что Христос не мог полностью искупить человеческую природу (См. раздел "Патристические дебаты о Личности Христа" в главе 9).
московский теологический институт факультет общебогословский
Реферат на тему:
Доказательства того, что Иисус Христос – истинный Человек
Windows User
[Выберите дату]
Введение
1.Библейские свидетельства
2.Человеческое тело
3.Человеческая душа.
4.Человеческий разум.
5. БезгрешностьИисуса Христа.
Заключение.
Библиография.
Введение
Цель данной работы: доказать, что Иисус Христос – истинный Человек и что в Нем человечество имеет истинную надежду на спасение и благовременную помощь.
Сегодня тема человеческой природы Иисуса Христа не привлекает особого внимания и не вызывает особых споров, в сравнении с Его Божественностью. Посколькувсе Его видели, он действительно был и ходил по земле как человек. Ведь вопросы которые не вызывают разногласий и споров обычно обсуждаются не столь интенсивно.
Однако переоценить значение вопроса о человеческой природе Иисуса невзможно, ибо вопрос о воплощении есть вопрос сотериологический, иначе говоря, он связан с нашим спасением. Проблема человека заключается в разрыве между ним и Богом.И чтобы познание Бога стало возможным, Бог должен проявить некоторую инициативу и показать Себя человеку. Существует также и духовный, и нравственный разрыв, созданный грехом человека. Своими собственными силами человек не способен противостоять греху, поднять себя до уровня Бога. И в традиционном понимании воссоединение человека с Богом было осуществлено воплощением, в котором божественнаяприрода и человеческая природа соединились в одной Личности. Однако если, Иисус не был в действительности одним из нас, и человеческая природа не соединилась с божественной, то мы не можем быть спасены.1
Библейские свидетельства.
В Библии есть множество свидетельств, что Иисус был в полной мере человеком, не лишенным ни одного из основных элементов человеческой природы, присутствующих вкаждом из нас. Так, Иисус сам говорил о Себе, как о человеке: А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога.(Ин. 8:40).
Также Иоанн писал: "И Слово стало плотию и обитало с нами" (Ин. 1:14). Особенно определенно и категорично Иоанн высказался по этому вопросу в своем первом послании, одной из целей которого была борьба с ересью, отрицавшей, что Иисус был человекомв подлинном смысле этого слова: «Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога» (1 Ин. 4:2-3)2
Апостол Петр, в своей проповеди в день Пятидесятницы говорит об «Иисусе Назорее, Муже, засвидетельствованном вам от Бога силами ичудесами и знамениями…
Рассуждая о первородном грехе Павел, сравнивая Иисуса и Адама, трижды использует выражение "один человек" применительно к Иисусу (Рим. 5:15, 17, 19).
И наиболее ярко Павел подчеркивает практическое значение человеческой природы Иисуса, в 1 Тим. 2:5: "Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус"
Человеческое тело
Иисус обладалобычным человеческим телом. Он не сошел с небес и не появился на земле внезапно, но был зачат в чреве женщины и до рождения выношен ею, как и любой другой ребенок. Он был рожден.
В послании к Евреям 2:14 «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола» говорится о том, что присутствие Иисуса на земле в обликечеловека сделало возможным искупление. Так как Он был кровью и плотью, то Его смерть смогла победить смерть и привести нас с Богу.
Иисус, как и обычный человек, был подвержен обычным человеческим слабостям. В Евангелии от Иоанна (4:6) говорится об усталости Иисуса после того, как он шел пешком. Из Евангелия от Матфея (4:2) мы читаем, что Иисус испытал чувство голода так же, как все...
Владимир Дегтярев,
В определении Халкидонского собора сказано, что Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек, обладающий полностью Божественной и полностью человеческой природой, неразделимо соединенными, но без смешения, в одной Личности навечно. Для каждого христианина очень важно понимать природу взаимоотношений между человеческой и Божественной природой Иисуса Христа. Он наш Образец того, как человек может посвятить Себя Богу, чтобы жить благочестивой жизнью. Его жизнь и поступки являются моделью для нас того, как мы должны поступать в повседневной жизни. Как уже отмечалось, человеческая природа Христа полностью подобна нашей, кроме греха. Мы призваны стремиться быть подобными Ему, потому что Он прожил благочестивую жизнь в человеческой природе.
Взаимодействие двух природ Христа.
Основываясь на Писании, мы верим, что Христос имел две различные природы: божественную и человеческую, которые никоим образом не смешивались. Божественная оставалась быть полностью (100%) Божественной, а человеческая природа оставалась быть совершенной (100%) человеческой. В связи с этим возникает вопрос, как мог Христос, ставши человеком, и при этом не умалить Своей божественной природы?
Исходя из Писания, мы можем прийти к выводу, что Иисус Христос после воплощения мог быть Богом и человеком в одно и то же время, но, по-видимому, Он не мог действовать как Бог и как человек в одно и то же время. На основании отрывка, записанного в послании к Филиппийцам 2:5-11, можно сделать вывод, что Христос добровольно отказался от того, чтобы пользоваться своими Божественными атрибутами для того, чтобы облегчить Свою земную жизнь. Он пожелал стать примером для нас того, как должен поступать человек, который желает угодить Богу. Человеческая природа Иисуса Христа, как и наша, должна была зависеть от Бога. Как человек, Он Сам свидетельствовал о Его зависимости от Отца и Он всегда угождал Отцу. Как же мог Христос, имея полноценную человеческую природу, в тоже время не умалить Его Божественной природы. Павел объясняет это в отрывке к Филиийцам 2:5 -11.
Этот отрывок открывает нам тот факт, что, "[Христос], будучи образом Божьим, не почитал хищением быть равным Богу". Важно подчеркнуть, что слово "образ" как в шестом стихе, так и в стихе, имеет значение истинной сущности, а не видимости одной или другой природы. И более того, это значит, что сущность каждой природы ни в коем образе не изменяется (ср. Рим. 8:29; 2 Кор. 3:18; Гал. 4:19). То есть, Павел утверждает (ст. 6), что Христос не стал быть "менее" Богом, чем Отец и Дух Святой и все что произошло со Второй Личностью Божественной Троицы во время воплощения, никаким образом не повлияло на Его Божественность. Мы можем быть уверенны в том, что Иисус Христос был Богом, является Богом, и Он вечно будет Богом (Евр. 13:8).
Далее Павел объясняет то, как Божественная природа Христа могла быть соединена с человеческой природой без возникновения при этом никаких противоречий между ними. Он пишет, что Христос "уничижил Себя" (это слово имеет значение опустошить, умалить, отложить, отказаться). Контекст отрывка объясняет значение "уничижения" или "опустошения" Христа. Он уничижил Себя "приняв образ раба". Это значит, что Христос после воплощения стал полноценным человеком, и как мы говорили, прошел весь процесс естественного человеческого развития. Союз человеческой и Божественной природы не разрушил, не исказил или не умалил существенных характеристик ни одной из природ.
В восьмом стихе Павел показывает, в чем проявилось уничижение Христа - Он смирил Себя. Смирять себя это надлежащее положение для слуги, раба. Но это никак не надлежащее положение для Бога. Бог не смиряется ни перед кем, то есть не подчиняется никому, иначе Он перестанет быть Богом. Христос, для того, чтобы смирить Себя и таким образом спасти нас, к Своей Божественной природе, которая не подчиняется никому, должен был присоединить человеческую природу способную смирять себя. Более того, человеческая природа не просто может смирить себя, она обязана смирять себя перед Богом постоянно. Смирение Христа было явлено в повседневной жизни в послушании Богу. И это послушание стало результатом нашего спасения (Евр. 5:7-9).
Имея две природы, Иисус Христос вероятно должен иметь две различные, но это не значит противоположные воли. Когда Христос молился в Гефсиманском саду перед страданиями Он сказал, "Отче, не Моя (человеческая) воля, но Твоя (божественная) да будет" (Лк. 22:42). То есть, человеческая воля Христа полностью подчинилась божественной воле, несмотря на грядущую мученическую смерть. Более того, каждый момент земной жизни, Христос демонстрировал Свою полную зависимость от Отца. Он никогда не использовал свои Божественные способности для того, чтобы сделать Свою земную жизнь более удобной и комфортной. Почему мы можем так утверждать? Потому что Он Сам говорил об этом (Мф. 4:3-4). Он не действовал по Своей собственной инициативе (Ин. 5:19, 30). "Пищей" Иисуса было исполнять волю Его Отца (Ин. 4:34). Он всегда угождал Отцу (Ин. 5:30). Даже Его слава, была славой Отца (Ин. 8:54). Христос не мог бы быть Примером для нас, если бы действовал хотя бы на момент исходя только из присущей Ему Божественной природы и для Его собственной славы. Но Он добровольно избрал быть "100% человеком" удерживаясь от использования Его "100% божественной природы" в собственных интересах.
Иисус Христос-Богочеловек.
Понимаем ли мы важность истины, что Иисус Христос и сегодня является Богочеловеком. Его человеческая природа не исчезла после того, как Он вознесся во славе в небеса. Он и теперь имеет прославленное, воскресшее тело, в котором возвратится за Своей Церковью. Имея прославленное тело, подобное тому, которое получим и мы (Фил. 3:20-21), Христос остается быть Богом (Деян. 7:55-56; Откр. 1:13; 22:16). Эту истину проповедовали апостолы (Деян. 2:22; 17:31). В день Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел на апостолов, Петр проповедует о Христе. Перед тысячами неверующих Иудеев он, кажется, должен был бы подчеркнуть, что они распяли Бога. Но Петр говорит о Муже, то есть человеке (Деян. 2:22). Он не отвергает Божественность Христа. Он утверждает ее в предыдущем стихе (Деян. 2:21), где он цитирует пророка Иоиля (Иоиль 2:32), а так же в других отрывках из этой проповеди, где он представляет Иисуса Господом, которого грешники должны призвать для спасения (Деян. 2:33-34, 36, 38-39). Петр понял, что Христос был человеком, истинным человеком, хотя это и не полная истина об Иисусе Христе. Он понял, что Христос это пример того, как человек может подчинить себя Богу, и того каким может быть человек, когда Бог обитает в нем и пребывает с ним (Деян. 10:38).
Важность понимания союза двух природ во Христе.
Союз двух природ в одной Личности Христа необходим для того, чтобы, во-первых, Христос мог быть истинным и единственным посредником между Богом и человеком (2 Тим. 2:5). В этом отрывке апостол Павел делает ударение на человеческую природу Христа. Во-вторых, Его двоякая природа позволяет Ему иметь близкие взаимоотношения и с Богом, и с человеком, так как Он равен Богу и в то же самое время имея человеческую природу, является органичной частью человеческого рода (Евр. 2:17-18; 4:14-15). И в-третьих, двоякая природа Христа дает Ему возможность представлять и перед Богом, и перед человеком путь примирения: будучи человеком, Он совершил искупление для людей, а будучи Богом, Его спасение имеет неограниченные пределы. Некто сказал: "Если бы Иисус Христос не был Богом, Он не смог бы стать Спасителем. Но, будучи Богом, Иисус Христос стал Спасителем только тогда, когда умер как человек на кресте за наши грехи".
Владимир Дегтярев,
Основы Христианского Богословия, Запорожский библейский колледж и (DMin Диссертация) Запорожье 2007 г.
