Строго говоря, первым в вопросе стоило поставить Лейбница, потому что фраза Шопенгауэра прямой ответ на неё.
В принципе, все довольно просто и логически вытекает из философских систем каждого. Лейбниц более-менее относился к проекту Просвещения, значимая особенность его философских взглядов: стремление к универсальности методологии. Что еще ожидать от человека, который придумал двоичную систему исчисления? И Лейбниц предпринял попытку "Теодицеи" - оправдания бога. Почему, если бог есть и он добр, в мире совершаются ужасные вещи и существует зло? Лейбниц подводит свою философскую систему, чтобы выразить мысль "на всё воля божья". Зло существует в трех ипостасях: метафизической (несовершенство), моральной (грех) и материальной (страдание). Ни одно из них Богу не особо нравится, но он допускает их существование для реализации свободы воли, а так же потому что моральное и материальное зло могут предотвратить большее зло. Поскольку Бог не дурак, то он продумал всё это заранее, установил точное соответствие между добром и злом, своей волей и возможностью человека выбирать. Поэтому зло в этом существует не просто чтобы было, а с необходимостью. Поэтому всё устроено так ладно и складно, по божьей воле, в этом лучшем из миров (И спасибо Лейбницу за компьютеры, интернет и вообще, вот это всё).
От Лейбница нить тянется к Канту, который закрыл проект Просвещения и создал философскую систему крайне пессимистичную по отношению к возможностям человека осмыслить мир. Хотя он испытал на себе сильное влияние Лейбница, Кант был очень скептичен к таким философским вывертам, поскольку это все диктует взгляд с точки зрения вечности, а Кант установил, что нет иной точки зрения, кроме конкретного человека. Если вы рассуждаете о чем-то, то вы говорите о том, что дано конкретно и вам и полагается вами.
От Канта идем к Шопенгауэру, который считал себя тру-кантианцем, самым верным выразителем и продолжателем его идей (от скромности не страдал).У Шопенгауэра мир - это воля и представление. Всё, что мы знаем о мире дано нам в представлении, через которое мы открываем, что в основе мира лежит воля. Она бессознательна, алогична и едина. Но проявляет себя во всех живых существах как чистое стремление и потому неизбежно ведет к конфликтам. Борьба за существование, бесконечная грызня всех против всех за право обладать бОльшим куском этого мира (Да, именно уши Шопенгауэра торчат из понятия бессознательного у Фрейда). У Бога Лейбница был план, у воли Шопенгауэра никакого плана нет и быть не может, это неизбежность, которую испытывает на себе всякий рожденный, а значит и обреченный страдать в этой борьбе всех против всех. Воля сильнее интеллекта, воля сильнее морали, воля сильнее вообще всего и никогда не останавливается. Наслаждение мимолётно, а потом хочется еще и ради этого надо пойти и сделать кому-то плохо. История - кровавый балаган без смысла, построенный на случайностях, порождаемых злом, которое берет начало из столкновения проявлений воли в человеческих существах. И хотя у Шопенгауэра были идеи по поводу индивидуального спасения человека (эстетическое прозрение, аскеза и сострадание), это не делало в его глазах мир лучше. Так что, вряд ли такой мир стоит называть лучшим.
Кто прав? При всем уважении к великим философам, это слишком радикальная постановка вопроса. Так что, оба мудаки. Лейбниц откровенно лезет в схоластику, ставя философию на службу религиозным догматам. Шопенгауэр во многом отталкивается от чисто субъективных вещей и местами слишком непоследовательный. Но если не увиливать, я бы ставил на Шопенгауэра, потому что он в большей мере про то, что со всем этим делать и как поступать в таком мире.
Доктрина «возможных миров» - одна из наиболее повлиявших на философию идей Лейбница. Без преувеличения, по нашему мнению, сказал о ней наиболее авторитетный американский исследователь творчества Лейбница Бенсон Мэйтс: «...История сотворения мира по Лейбницу» столь же влияет на современную философию, сколь библейская история сотворения мира - на теологию». Согласно немецким источникам, концепция «возможных миров» Лейбница была даже положена на музыку и исполнялась баритоном в сопровождении хора и оркестра перед ученой публикой. Вряд ли кто-либо еще из философов удостоился такой чести.
Общая схема концепции Лейбница такова: существующий действительный мир - лишь один из бесконечного числа возможных миров, которые могли бы существовать. Но это наилучший из всех возможных миров, в том смысле, что всякое принципиальное изменение в нём, рассматриваемое в свете изменения его предпосылок и последствий, изменением к худшему, и потому Бог выбрал этот мир из всех имевшихся У него возможностей. К числу возможностей Лейбниц относит, например, такие: не актуализированные возможные миры, в которых нет греха или нет людей, или каждый спасён, или праведные прокляты, а неправедные спасутся, или тела не обладают инерцией, или в целом
Понимание мира такими смертными существами, как люди, ограничено, потому всем очевидные проявления зла и делают мир в человеческих глазах далеким от совершенства. Однако, хотя и существуют ужасные виды зла, само зло в комбинации с добром может даже улучшать итоговый результат, подобно светотени на картине или диссонансам в музыке. По поводу последних Лейбниц пишет: «Точно так же как музыканту не нужны диссонансы сами по себе, но лишь для улучшения мелодии, поскольку без них она звучит хуже, так Бог допускает грехи в качестве реквизита для общего улучшения мира». Любопытна в этой связи позиция А. Шопенгауэра . Оценка А. Шопенгауэром «Теодицеи» Лейбница общеизвестна. Единственную заслугу этой работы он видел в том, что «она послужила поводом для бессмертного «Кандида» великого Вольтера ; это неожиданно для Лейбница может служить подтверждением его столь часто повторяемого плоского аргумента, при помощи которого он оправдывает наличие зла в мире, а именно: что дурное иногда приводит к благу». В ответ на доказательство Лейбница - наш мир - лучший из всех возможных миров - А. Шопенгауэр предлагает своё: наш мир - «худший из всех возможных миров. Ибо возможное - не то, что можно вообразить, а то, что действительно может существовать и пребывать. И этот мир устроен так, чтобы только кое-как сохраняться; если бы он был хоть немного хуже, он бы уже не мог существовать и, таким образом, наш мир - худший из возможных». Необходимая посылка в доказательстве А. Шопенгауэра - возможное не то, что можно вообразить, а то, что может существовать и пребывать», т.е. с порога отметается логическая модальность в пользу физической. «Мир настолько плох, насколько он может быть» в физическом смысле, все примеры, которые приведены в работе «Мир как воля и представление», того же рода - землетрясения, эпидемии, другие катаклизмы. «Окаменелости совершенно неведомых животных, некогда обитавших на нашей планете, представляют нам в качестве примера документальные свидетельства о мирах, существование которых стало уже невозможно», - пишет А. Шопенгауэр . Мир и человек, с его точки зрения, устроены так, что как бы балансируют у границ своего собственного физического существования. Теодицея Г. Лейбница построена на совсем других модальностях. […] Лейбниц считает, что среди возможных миров объективно должен быть лучший. Но помимо этического параметра (добро - зло) у Лейбница досматриваются три критерия онтологического характера.
Лучший - в смысле содержащий наибольшее число сущностей. Лучший в смысле производящий максимальный эффект с минимальной затратой сил, и наилучший - как имеющий максимально простые законы, из которых вытекает наибольшее богатство явлений».
Фатиев Н.И., Концепция «Возможных миров» Лейбница и современная логика, в Сб.: Логико-философские штудии, СПб, Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2001 г., с. 157-158.
Доктрина «возможных миров» - одна из наиболее повлиявших на философию идей Лейбница . Без преувеличения, по нашему мнению, сказал о ней наиболее авторитетный американский исследователь творчества Лейбница Бенсон Мэйтс: «... История сотворения мира по Лейбницу» столь же влияет на современную философию, сколь библейская история сотворения мира - на теологию». Согласно немецким источникам, концепция «возможных миров» Лейбница была даже положена на музыку и исполнялась баритоном в сопровождении хора и оркестра перед ученой публикой. Вряд ли кто-либо ещё из философов удостоился такой чести.
Общая схема концепции Лейбница такова: существующий действительный мир - лишь один из бесконечного числа возможных миров, которые могли бы существовать. Но это наилучший из всех возможных миров, в том смысле, что всякое принципиальное изменение в нём, рассматриваемое в свете изменения его предпосылок и последствий, изменением к худшему, и потому Бог выбрал этот мир из всех имевшихся у Него возможностей.
К числу возможностей Лейбниц относит, например, такие: не актуализированные возможные миры, в которых нет греха или нет людей, или каждый спасён, или праведные прокляты, а неправедные спасутся, или тела не обладают инерцией, или в целом.
Понимание мира такими смертными существами, как люди, ограничено, потому всем очевидные проявления зла и делают мир в человеческих глазах далеким от совершенства. Однако, хотя и существуют ужасные виды зла, само зло в комбинации с добром может даже улучшать итоговый результат, подобно светотени на картине или диссонансам в музыке. По поводу последних Лейбниц пишет: «Точно так же как музыканту не нужны диссонансы сами по себе, но лишь для улучшения мелодии, поскольку без них она звучит хуже, так Бог допускает грехи в качестве реквизита для общего улучшения мира».
Любопытна в этой связи позиция А. Шопенгауэра. Оценка А. Шопенгауэром «Теодицеи» Лейбница общеизвестна. Единственную заслугу этой работы он видел в том, что «она послужила поводом для бессмертного «Кандида» великого Вольтера ; это неожиданно для Лейбница может служить подтверждением его столь часто повторяемого плоского аргумента, при помощи которого он оправдывает наличие зла в мире, а именно: что дурное иногда приводит к благу». В ответ на доказательство Лейбница - наш мир - лучший из всех возможных миров - А. Шопенгауэр предлагает своё: наш мир - «худший из всех возможных миров. Ибо возможное - не то, что можно вообразить, а то, что действительно может существовать и пребывать. И этот мир устроен так, чтобы только кое-как сохраняться; если бы он был хоть немного хуже, он бы уже не мог существовать и, таким образом, наш мир - худший из возможных». Необходимая посылка в доказательстве А. Шопенгауэра - возможное не то, что можно вообразить, а то, что может существовать и пребывать», т.е. с порога отметается логическая модальность в пользу физической. «Мир настолько плох, насколько он может быть» в физическом смысле, все примеры, которые приведены в работе «Мир как воля и представление», того же рода - землетрясения, эпидемии, другие катаклизмы. «Окаменелости совершенно неведомых животных, некогда обитавших на нашей планете, представляют нам в качестве примера документальные свидетельства о мирах, существование которых стало уже невозможно», - пишет А. Шопенгауэр. Мир и человек, с его точки зрения, устроены так, что как бы балансируют у границ своего собственного физического существования. Теодицея Г. Лейбница построена на совсем других модальностях. […]
Лейбниц считает, что среди возможных миров объективно должен быть лучший. Но помимо этического параметра (добро - зло) у Лейбница досматриваются три критерия онтологического характера. Лучший - в смысле содержащий наибольшее число сущностей. Лучший в смысле производящий максимальный эффект с минимальной затратой сил, и наилучший - как имеющий максимально простые законы, из которых вытекает наибольшее богатство явлений».
Фатиев Н.И., Концепция «Возможных миров» Лейбница и современная логика, в Сб.: Логико-философские штудии, СПб, Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2001 г., с. 157-158.
Лучший из всех возможных миров
Но если Бог является инженером, спроектировавшим все происходящее во вселенной, то как тогда объяснить существование в ней зла? Ведь Бог является одновременно и всемилостивым, и всезнающим. Лейбниц проводит различие между двумя видами истины: необходимыми (логическими) истинами и истинами факта, которые могут быть иными, чем они есть. Истины факта (фактические истины) зависят от эмпирических обстоятельств, характеризуются степенями вероятности и потому подвержены вариациям. Необходимые истины (логика) не могут быть нарушены даже Богом. Что касается фактических истин, то Бог, как добрый и разумный, выбирает из эмпирических обстоятельств их варьирования наилучшую из возможных комбинацию. При рассмотрении по отдельности фактических истин отдельному человеку может показаться, что некоторые обстоятельства могли бы быть лучше, если бы они были иными. Но если бы мы были в состоянии видеть целое, как это присуще Богу, то узнали бы, что все в нашем мире устроено наилучшим образом в том смысле, что Бог выбрал наилучшую из возможных комбинаций.
Поэтому Лейбниц может утверждать, что все имеет свое основание. Это основание либо логически необходимо, либо вытекает из требования, чтобы целое являлось наилучшим из возможных миров. Следовательно, мы живем в наилучшем из всех возможных миров.
Итак, философия Лейбница представляет собой оправдание мира, выбранного Богом. Бог не ответственен за существующее в мире зло. С точки зрения политической можно сказать, что это одновременно и оправдание существующего общества. Если мы живем в наилучшем из мыслимых миров и если страдания и нужда, которые мы обнаруживаем в нем, являются наименьшими из возможных для нас, то тогда мало оснований для желания изменить общество. Теодицея, таким образом, функционирует одновременно и в качестве средства легитимации имеющегося общества и существующего неравенства в отношении условий жизни и распределения власти.
Можно также сказать, что политически философия Лейбница выражает явный индивидуализм: каждая монада уникальна, и на нее не влияют другие монады. Далее, не может существовать двух одинаковых монад (индивидов), так как Бог выбрал наилучшую возможность. Кроме того, невозможно осуществить рациональный выбор между двумя полностью тождественными явлениями, так как существуют одинаково хорошие основания для выбора любого из них. Но если Бог совершает выбор, то условием Его рационального выбора является отсутствие полностью тождественных индивидов (вещей). Из этого вытекает радикальный метафизический индивидуализм - вселенная состоит из бесконечного числа индивидуальных субстанций.
В то же время эти различные индивиды, не влияя друг на друга непосредственно, находятся в гармонии друг с другом. Они взаимодействуют, так сказать, опосредованно, через предустановленную гармонию. Политически это можно представить таким образом: Лейбниц не думает о людях в рамках противопоставления господина и раба в феодальном смысле этих понятий. Этот смысл заключался в том, что идентичность господина и раба определялась в их взаимных отношениях друг к другу, причем первый делал выбор за второго. Согласно Лейбницу, взаимодействие между людьми происходит без видимого принуждения, в результате спонтанных действий индивида, зависимых от интернализированных норм (предустановленного порядка). Это, по-видимому, отвечает поведению участников капиталистического рынка, в котором никто не действует на основе видимого принуждения. Участники исходят из принципов рыночной экономики, которые каждый несет в себе.
Из книги НИЧЕГО ОБЫЧНОГО автора Миллмэн ДэнЛучший тренер Мы изучаем свое сердце и легкие, мышечную, нервную и пищеварительную систему, способность напрягаться и расслабляться и прочие возможности своего организма путем внимания к сигналам обратной связи, замечая и анализируя последствия тех или иных своих
Из книги Библия Раджниша. Том 3. Книга 2 автора Раджниш Бхагван ШриБеседа 18. ДОБРЫЙ ПАСТЫРЬ - ЛУЧШИЙ ДРУГ ПАЛАЧА 16 января 1985 годаБхагаван,Вы являетесь противником прежде всего христианства?Я ни в коем случае не оказываю особого внимания христианству, но, к сожалению, оно заслуживает внимания. По многим причинам оно является самым
Из книги О нравственности и русской культуре автора Ключевский Василий ОсиповичЛучший образец русской исторической литературы Ключевского можно бесстрашно издавать еще и еще, как издают Пушкина, Толстого, Лермонтова, Чехова А. В. Амфитеатров Многие поколения читают и перечитывают Ключевского и в России, и далеко за ее пределами. Работы историка
Из книги Философия истории автора Панарин Александр Сергеевич2.5. О возможных путях модернизации формационного подхода Существуют многочисленные попытки модернизировать форма-ционную теорию. Большей частью они ограничиваются частностями. Но некоторые претендуют на широкомасштабное обновление формационно-стадиальной картины
Из книги Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 автора фон Зенгер Харро Из книги Основы Науки думать. Кн.1. Рассуждение автора Шевцов Александр АлександровичГлава 8. Искусственные рассуждения возможных миров Я читаю примеры из словарей живого русского языка, и вдруг среди них налетаю на пример математического рассуждения:Будем так рассуждать. Положим, нам нужно разделить семь восьмых не на две пятых, а на два, то есть только
Из книги Тени разума [В поисках науки о сознании] автора Пенроуз Роджер3.18. Введение случайности: ансамбли всех возможных роботов В отсутствие прямого операционного метода разрешения этих семантических проблем нам придется полагаться на конкретные?-утверждения, которые наш робот будет делать, побуждаемый механизмами, управляющими его
Из книги Искусство правильно мыслить автора Ивин Александр АрхиповичОБЗОР ВСЕХ ВОЗМОЖНЫХ ПРОБЛЕМ Все рассматривавшиеся до сих пор способы постановки проблем относятся к одному узкому типу. Все это неявные проблемы. Какие вообще существуют типы неявных проблем? Какие возможные разновидности более привычных явных, так сказать
Из книги Я познаю мир. Философия автора Цуканов Андрей ЛьвовичПОЧЕМУ ЭТОТ МИР - ЛУЧШИЙ ИЗ ВОЗМОЖНЫХ? Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716 гг.) был философом, математиком, физиком и даже мистиком. В жилах его текла немецкая (по матери) и славянская (по отцу) кровь. Полагают, что фамилия Лейбниц - это переделка от польско-чешского Лубенец. Да
Из книги Онтология лжи автора Секацкий Александр КуприяновичПОЧЕМУ ЭТОТ МИР - НАИХУДШИЙ ИЗ ВОЗМОЖНЫХ? Знаменитый, но почти не понятый при жизни Артур Шопенгауэр (1788-1860 гг.) оказал большое влияние на лучшие умы второй половины XIX века. Прочитав его книгу «Мир как воля и представление», Фридрих Ницше едва не сошел с ума: настолько
Из книги Германская военная мысль автора Залесский Константин АлександровичГлава 3 ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ В СПЕКТРЕ ВОЗМОЖНЫХ МИРОВ РАЗУМНОСТИ Итак, начиная с платоновской традиции проблема лжи упирается в существование удвоения и подобия, или в завесу «второй реальности», заслоняющей первую. В определенном смысле эту проблему можно
Из книги 50 золотых идей в философии автора Огарёв ГеоргийГлава 2 О возможных видах войны Существуют два вида войны:1) наступательная война;2) оборонительная война.Решительное превосходство в количестве или в качестве войск или крупные выгоды, которые дают условия местности театра военных действий (эти выгоды могут быть
Из книги Сочинения автора Кант ИммануилРАЗДЕЛ 2. КАК УСТРОЕН ЭТОТ ЛУЧШИЙ ИЗ МИРОВ? 6) «ВЫДЕЛЯЯ ПЕРВОНАЧАЛО» (ГРЕЧЕСКИЕ НАТУРФИЛОСОФЫ) Плеяда древнегреческих мыслителей пользуется большим уважением среди философов современности. Однако кроме изложения основных идей этих мудрецов, о них можно сказать очень
Из книги Антология реалистической феноменологии автора Коллектив авторовДеление всех возможных принципов нравственности, исходящее из принятого основного понятия гетерономии Здесь, как везде в своем чистом применении, человеческий разум, покуда ему недостает критики, испробовал все возможные неправильные пути, прежде чем ему удалось найти
Из книги Лидерство: проклятье или панацея автора Поломошнов Борис§ 3. Равноценность возможных интерпретаций До сих пор мы следовали интерпретации Брошара. Но мы ни в коей мере не собираемся опираться только на нее. Мы отнюдь не утверждаем, что постигли единственно возможный смысл аргументов Зенона или аутентично воспроизвели его
Из книги автора2. Один – на всех и всех – до одного «Народ перестал оправдывать доверие правительства. Поэтому у правительства не остается другого выхода, кроме как ликвидировать свой народ и набрать себе новый». Бертольд Брехт. Далеко не у каждого лидера хватит мужества, чтобы
Учение Лейбница о нашем мире как наилучшем из возможных миров всегда вызывало много споров и возражений. Для его прояснения надо уточнить несколько принципиальных моментов. Прежде всего под возможным миром Лейбниц понимает некое множество вещей, мысль о котором не содержит противоречий. Возможно все, что не противоречиво. Количество возможных миров не поддается исчислению. Эти миры могут отличаться друг от друга по двум основным параметрам - порядку и многообразию. Эти параметры не исключают друг друга. Наилучшим миром оказывается тот, в котором наибольшее многообразие сочетается с наивысшим порядком. Такой мир заключает в себе целесообразность и всеобщую гармонию. Этот мир и выбирает для творения всеблагое существо, Бог.
Но действительно ли наш мир - творение Бога? Ответ на этот вопрос Предполагает доказательство существования Бога. Чтобы сделать это, Лейбниц опять-таки прибегает к принципу достаточного основания и утверждает, что Бог является достаточным основанием нашего мира. Мир существует, но его существование не необходимо, а значит, у него должно быть внешнее основание, которым и оказывается Бог. Лейбниц также выражает готовность поддержать исправленный онтологический аргумент. Он принимает логику этого доказательства, выводящего из понятия Бога как всесовершенного существа тезис о том, что такое существо не может не существовать,
так как иначе оно лишается всесовершенства, но замечает, что необходимым условием корректности этого вывода является непротиворечивость понятия Бога. Ведь если оно противоречиво, то оно может полностью обесцениться. Лейбниц, однако, не видит в этом вопросе больших трудностей. О непротиворечивости понятия Бога, по его мнению, свидетельствует то, что это понятие состоит из одних лишь положительных предикатов. Любопытно, однако, что вполне осознавая противоречивость таких предельных понятий как «наибольшее число» или «наибыстрейшее движение», Лейбниц не акцентирует то обстоятельство, что понятие всесовершенного существа в не меньшей степени может быть чревато противоречиями. Собственно, еще Николай Кузанский четко показал, что в Абсолюте совпадают противоположности, А оказывается тождественно не = А. Сам Николай, правда, не опасался этих выводов, действительно более или менее приемлемых в рамках его доктрины «ученого незнания». Но они несут реальную угрозу катафатической и антропоморфичной теологии Лейбница.
Впрочем, некоторые современники Лейбница полагали, что для подрыва его учения о бытии Бога и наилучшем мире незачем вдаваться в подобные метафизические тонкости. Сама жизнь, говорили они, исполненная бедствий и страданий, свидетельствует против Лейбница. Разве можно назвать наилучшим мир, где так много зла? Отвечая на подобные возражения, Лейбниц выдвинул целую батарею доводов. Во-первых, наш мир действительно несовершенен, но это не противоречит его оптимальности. Ведь даже всесовершенное существо не может создать мир, лишенный несовершенств. Такой мир просто воспроизводил бы Бога, а не был бы его творением. Во-вторых, несовершенства мира в конечном счете идут во благо всему сущему и «наилучший выбор не всегда сопряжен с устранением зла, ибо возможно, что зло сопровождается наибольшим добром» (1:4, 402 - 403). В-третьих, говоря о бедствиях и страданиях, люди склонны ставить себя в центр мироздания, что не вполне оправданно. При взгляде же на мир с более общих позиций он не выглядит столь уж кошмарным. В-четвертых, нельзя забывать, что мир не стоит на месте, а развивается, движется к совершенству. В-пятых, Бог в любом случае не несет ответственности за зло. Зло бывает метафизическим, физическим и моральным. Метафизическое зло - это онтологическое несовершенство, его нельзя избежать, хотя можно минимизировать, что Бог и делает. Физическое зло - это боль и страдания. Моральное - грех. Люди часто сами навлекают их.
Таким образом, ответственность за зло и страдания отчасти несут сами люди, это плата за свободу, которой наделил их Бог. Лейбниц - последовательный противник фатализма и учения о метафизической необходимости в детерминации человеческой воли. Он подробно объясняет, что, хотя волевые решения человека не могут быть безосновательными и подчинены «моральной необходимости», это не значит, что его воля несвободна. Ведь для
свободы требуется, чтобы человек имел возможность поступать по-разному, и эта возможность имеется в добровольных действиях.
Выбирая в пользу добра, т. е. максимально способствуя совершенствованию себя и других, проявляя этим любовь к Богу и возвышая человеческое до божественного, человек, по Лейбницу, не остается без вознаграждения. Ведь в нашем мире существует «предустановленная гармония» между добродетелью и блаженством. Это понятие «предустановленная гармония» стало своего рода визитной карточкой лейбницевской философии. Лейбниц считал его исключительно удачным изобретением. Главной областью применения понятия о подобной гармонии поначалу была психофизическая проблема. В то время, как, впрочем, и в наши дни, шли жаркие споры о том, каким образом психическое может соответствовать физическому. Особой популярностью пользовалась окказионалистская теория Н. Мальбранша, согласно которой душа и тело не могут непосредственно взаимодействовать, и психофизическое соответствие обеспечивается Богом, отслеживающим телесные и психические изменения. Лейбниц выступил с критикой этой концепции, заявив, что непрерывное вмешательство Бога в природу приводит к нелепой ситуации постоянного чуда. Он предложил заменить окказионализм теорией, предполагающей, что Бог еще при творении мира скоординировал души и тела так, что они естественно соответствуют друг другу без всякого дополнительного вмешательства с его стороны. Эта теория и получила название учения о предустановленной гармонии. Лейбниц противопоставлял его не только окказионализму, но и концепции «физического влияния», согласно которой душа может
напрямую воздействовать на тело, и наоборот. К такому взгляду склонялся Декарт, но Лейбниц утверждал, что это происходило исключительно потому, что он ошибочно полагал, что душа может изменять направление движения мельчайших частиц в мозге, не нарушая закона сохранения сил. В действительности это невозможно, и понимание данного обстоятельства, полагал он, напрямую приводит к теории предустановленной гармонии между душой и телом. Эта гармония может даже истолковываться в качестве аргумента в пользу существования Бога, хотя в равной степени ее можно рассматривать и как следствие тезиса о существовании всеблагого Творца.
Но в любом случае предустановленная гармония касается не только тел и душ. Она имеет универсальный характер. Уточняя детали этого всеобщего соответствия, Лейбниц разработал оригинальную онтологическую теорию, получившую название монадологии.
